Искусство Холуя

Красота Холуя привлекает к себе внимание не только любителей и знатоков искусства лаковой миниатюры и иконописи.

Практически все, кто приезжает в село Холуй влюбляются в его природу.

Река, храмы, живописные уголки села, неброской, но задушевной природы радуют глаз и запоминаются на всю жизнь. Зимой засыпанное снегом и украшенное кружевами покрытых инеем деревьев село дремлет, летом благоухает цветами в палисадниках, осенью одевается в царственное золото и пурпур. Особенно красив Холуй весной, когда его улицы залитые водой превращаются в каналы, невольно заставляя вспоминать о Венеции. Весенние разливы в календаре жителей села занимают особое место. В обычном понимании паводок это стихийное бедствие, к которому не успевают подготовиться. Для Холуя разлив бедствие привычное и ожидаемое. Одни ждут разлив с радостью и предвкушением рыбалки, охоты, прогулок на лодке. Другие с опаской и нежеланием сталкиваться с бытовыми трудностями. Уже в феврале основная тема разговоров, предстоящее наводнение, каким оно будет? Кто- то скажет: "снега мало воды не будет". Другой ответит: "малые снега большие воды", и приведёт много примеров в доказательство своих слов. Чем ближе событие, тем разговоры становятся активнее, нарастает градус ожидания.

На Евдокию (14 марта) набивают стакан снегом , вернее пропускают стакан сквозь сугроб, насколько это возможно. Если в стакане после таяния, воды будет больше половины - значит разлив ожидается большой , по уровню воды в стакане предсказывают уровень разлива. Но часто у всех получается по-разному и далеко не всегда совпадает с реальным уровнем половодья, несмотря на недочеты, традиция соблюдается.

Большинство местных жителей разлив любят, находя в нём больше положительных моментов, чем отрицательных. Да и как можно не любить весну? Воздух, пропитанный свежестью и ароматами распускающейся и расцветающей природы, пробуждает творческие силы, красота кругом необыкновенная. Многие художники специально стремятся в Холуй весной, писать этюды, фотографировать.

Известный художник - фотограф Юрий Анатольевич Кавер приезжал в Холуй на протяжении сорока лет. Многие поколения художников запечатлены на его фотографиях. С особой любовью он относится к красоте села весенней порой.

Разливы это своего рода фирменный знак Холуя, они были всегда и в истории сохранилось немало воспоминаний.

Прочитаем одно из таких, относящееся к 1867 году :

"Весной, слобода Холуй буквально залита водами, как будто во время великого наводнения или потопа. На каждом, почти, дворе вода, домашний скот у каждого помещается на подделанных от земли подмостках (от такого наводнения в каждую весну Холуйские жители получили название фараонов) и только не затопляется водой возвышенные места под церквями и некоторые дома. У каждого Холуйского жителя непременно есть по местному выражению «ботник» но ещё в Холуе он носит название «усик», это небольшой челнок или правильнее маленькая лодка управляемая одним или двумя человеками...

Если в весеннее время встретится умерший покойник, хоронят их в Борковской пустыни. При других церквях, кладбища потопляются водой. Несколько лодок сопровождают похоронную процессию. Впереди плывут на челноке с запрестольным крестом, за ним другой, в котором гроб с покойником, за сим, в третьем челночке, Священник в облачении, за тем сопровождают родственники умершего. Иногда такая процессия состоит до 20 челночков.

На Святой Пасхе, сотни челночков, как чайки в море, с пассажирами, разряженными в праздничное платье, пестреют на водах реки Тезы. Вот ударили к утрени, с мелькающими фонарями проплыли в церковь с благовестом. К литургии едут к службе. Отдохнув, после обеденного время, плывут Священнослужители со своими причтами Христосоваться к прихожанам, плывут дети к старикам за получением красных яиц и денег или ореха, плывёт зять к тестю с супругой, внук к дедушке, племянник к дяде и на оборот, с полудня до вечера катаются. Молодёжь схватившись рядом по несколько лодочек и дружно путешествуя взад и перёд по р. Тезе среди улиц Холуя, раздаются удалые песни девиц и молодых парней с папиросами в зубах и щёлканьем орешков , все они странствуют в красивых челноках и управляя размалёванными вёслами , у кого написаны рыбы, дельфины , ландшафты, и из красоты природы нимфы, сильфиды и прочее. Слышны звуки гармоники, раздаются беспрестанно выстрелы из пистолетов с миниатюрных лодочек удальцов молодцов, и далеко тянется гул по водам исчезая вместе с выстрелянным дымом, а в довершении всего этого разнообразия слышится оглушительный звон, резко раздающийся по разлитому водами пространству, звонят во все колокола изо всей силы на Троицкой колокольне , звонит кто то очень дурно на Тихвинской видно шалуны мальчишки забрались, монахи звонят на пустынской колокольне, звонят в селе Мордовском, а там кто-то поёт хриплым голосом, говорят, это дерёт горло хлебнувший лишнюю чарочку. Там вдали опрокинулся челночок с тремя мужчинами, зашевелились челночки, полетели с быстротой птичьего полёта к месту происшествия, вытащили бедных. Слава Богу, говорите вы, опрокинулись на мелком месте, не смущайтесь, отвечают вам, это не редкость, вишь хлебнули лишнего у нас не утонут мы люди привычные у нас ни когда не тонут ..."[I].

Антрополог и публицист И.И. Пантюхов написал о Холуе в 1877 году очень подробное исследование. В нём автор уделяет внимание описанию половодья в Холуе, считая ежегодные разливы одной из причин возникновения здесь иконописного промысла...

"Причины, почему с 17 столетия начали заниматься иконописью в Холуе и почему именно в нём она сосредоточилась, могут быть отчасти объяснены его географическим положением. Холуй со всех сторон окружён болотистою, весною затопляемою и совершенно негодною для обрабатывания, местностью. Весною всякое сообщение с Холуем возможно только на лодках, и даже в самом селении - в церковь, на базар,в гости и вообще за всякими надобностями жители могут отправляться не иначе, как на лодках. Во время разлива Тезы, по праздникам, целые флотилии лодок, в виде торжественного шествия, с разряженным народом, с шумом и песнями разъезжают по Тезе. На местности, лежащей в таких географических условиях, естественно должна была развиться специальность, которая помимо неблагодарной почвы, могла бы кормить жителей [II]."

Логика рассуждений Ивана Ивановича Пантюхова понятна, возможно, в чём-то он прав. Первоначально Холуй прославился как место добычи соли . Добывали её здесь известные в России монастыри: Троице Сергиева Лавра, Киржачский, Благовещенский, Суздальские, Покровский и Спасо-Ефимьевский монастыри, Владимирский Рождественский и Московский Чудов. Часть солеварен принадлежала Д. М. Пожарскому получившему Холуй за свою доблесть от царя Василия Шуйского в 1609 году. Одновременно с добычей соли на монастырских дворах начали писать иконы, занятие это становилось всё более распространённым. Солеварение со временем перестало приносить прибыль. Население, состоящее в основном из монастырских крестьян, вынуждено было переключиться на другую сферу деятельности. Плодородной земли, способной прокормить людей в Холуе не имелось. Поэтому местным безземельным крестьянам , "бобылям " ничего не оставалось делать, как перенимать у живших в селе монахов - иконописцев их искусство. Имена одних из первых холуйских иконописцев мы узнаём из грамот 17 века.

В переписной грамоте 1628-1630 г. среди крестьян князя Д.М. Пожарского числился "Лаврушка Иванов, прозвище Путилко, иконник". В той же грамоте среди его слуг которые "делают всякое изделие на боярина, податей никаких не дают" значится "во дворе Гришка Игнатьев иконник", по существу это придворный иконописец князя.

В переписной книге 1646 года за Суздальским Спасо - Ефимьевым монастырём в Холуйской непахотной монастырской слободке живут бобыли иконники : "Микитка Михайлов, Ондрюшка Михайлов з детьми с Ывашком с Егупком. Егошка Кирилов; Офонька Степанов с Ромашком Сергеевым; Оношка Гаврилов с сыном Тимошкою; Ивашко Онафреев з детьми с Ывашком, с Куземкою; Гришка Клементьев с сыном Ивашком; Обрамко Герасимов з братьями с Панкою, с Сенькою ; Филька Прокофьев с сыном Микиткою; Ивашка Михайлов з братом Федькою...." Как видим, в списке довольно много имён иконописцев, но считать его полным нельзя. Скорее всего, и у других монастырей, также были иконописцы в Холуе.

Начиная с 18 века, иконописью занимается практически уже всё население слободы. Появляются иконописные мастерские, в которых работают по десять и более мастеров. Благодаря бурному развитию иконописного промысла и торговли Холуй стал крупным населённым пунктом Владимирской губернии в "Полном географическом описании нашего отечества" о селе сказано "... известная по всей России своими промыслами слобода Холуй имеет две церкви и до 3 500 жит. Хотя фабрик в Холуе, кроме льноткацких, производящих не более, как на 200 тыс. руб. при 300 рабочих, нет, но промышленное и торговое значение слободы очень велико. Главный кустарный промысел здесь есть иконопись и изготовление народных лубочных картин..." [III]

В 19 веке в Холуе работают мастерские, производящие количество икон, исчисляемое сотнями и даже тысячами штук(одного святого), они получают название "фабрик". В них распределение труда на отдельные части между мастерами привело к необыкновенной быстроте написания. Холуй главное внимание сосредоточил на выработке "расхожих" икон низкого качества, благодаря низкой цене, они хорошо покупались. За год производилось до двух миллионов таких образов. Скорость работы была просто поразительной, мастер словно печатал, а не рисовал. На мелких иконах требовалось всего несколько прикосновении кисточкой. Две черточки брови, две точки глаза, две полоски щёки, чёрная черта рот, маленькая точка подбородок Столь же просто писалось одеяние. Много производилось подризных, подуборных, подфолежных, икон, в которых большая часть изображения скрыта под окладом, мастер писал только лики и руки. На дешевую икону существовал постоянный устойчивый спрос. Холуйский иконописец, умеющий писать хорошие иконы, брался за расхожие, зарабатывал не качеством, а количеством. Писались в Холуе конечно и дорогие иконы. Мастерами выполнялись самые ответственные заказы. Так в 1742 году холуйские иконописцы принимали участие в росписи Триумфальных ворот в Москве.[IV]

В 1771 году дьячки Михаил Федоров и Иван Михайлов вызывались для внутренней и наружной стенописи в Успенском и Архангельском соборах московского кремля.[V] В 1812 году знаменитому немецкому писателю Гёте по его просьбе были направлены иконы Суздальского письма, в том числе две иконы из Холуя - Спасителя и Божьей Матери, написанных лучшими мастерами.[VI]

Посетившие Холуй в 1837 году друзья А. С. Пушкина, художники Григорий и Никанор Чернецовы записали о своих впечатлениях следующие строки: "Прошедшим летом мы имели случай быть в двух значительных сёлах Владимирской губернии: Холуе и Палехе, в которых большая часть жителей занимаются иконным письмом, и некоторые из мастеров, особенно в селе Палехе, подражая древним иконописцам, делают работы свои близкими к трудам Рублёва и других старинных мастеров. В Холуе это искусство слабее, но в нём показывается заря живописи. Этот любопытный уголок, в котором услышишь о Рафаэле и других художниках, представляет из себя что-то особенное"[VII]

В 1855 году Министерством Государственных имуществ, было поручено надворному советнику Соловьёву выяснить, не следует ли освободить холуйских крестьян иконописцев от денежных сборов, как людей занимающихся искусством. Изучив ситуацию, он представил подробный доклад о состоянии иконописания в Холуйской слободе. В результате Министр Государственных имуществ граф Киселёв Д. П. издал приказ в котором говорится: "Иконописание в том виде в каком занимаются оные крестьяне помянутой слободы, не может считаться изящным искусством и следовательно означенных крестьян надлежит подчинить общему правилу обложения промысловым налогом не исключая и тех 6 - ти живописцев, которые по искусству хотя состоят выше иконописцев, но дипломов на звание художников от Академии художеств не имеют... чтобы Суздальское иконописание из ремесла обратить в художество весьма полезно было бы учредить в Холуйской слободе школу иконописи ...школа эта в самом непродолжительном времени из простых иконописцев образует более или менее значительных художников."[VIII] После этого, по мнению автора идеи, холуйских мастеров можно будет освободить от денежных сборов, как лиц занимающихся изящными искусствами.

Впервые была высказана идея серьёзного изучения иконописного мастерства не только как кустарного производства, которая в скором времени получила своё воплощение. В 1870 году при Холуйском двухклассном училище открылся живописный класс. Первым учителем рисования стал Прокопий Тепляков. В 1883 году Император Александр III утвердил положение об открытии Холуйской школы иконописания. Настоящим расцветом школы стало время работы в ней академика живописи Н.Н. Харламова. Величайшей заслугой Харламова, кроме поднятия на самый высокий уровень учебного процесса, является организация артели иконописцев из выпускников школы. Почин создания артели приветствовал самый авторитетный знаток в области искусства иконописания академик Н.П. Кондаков. "Н. Н. Харламов известный автор многих работ в храме Воскресения в Петербурге, устраивая школу, имел в своей задаче не одно лишь художественное образование молодых сил, но и руководство их первых шагов на деле. Ученики его, кончая курс, образуют из себя артель, руководимую художником и предпринимающую вместе с ним работы по стенописи, причём все работают сдельно. Артель эта уже начала ряд работ в окрестных городах... На наш взгляд, подобные артели иконописцев представляют высоко симпатичную сторону в деле иконописания...[IX]

Артель созданную Харламовым предположительно в 1895 году можно по праву считать началом истории художественных организаций Холуя, преемственность прослеживается весьма очевидно. В 1900 году иконописцы трёх сел Вязниковского уезда Владимирской губернии Холуя Мстёры и Палеха подали на высочайшее имя прошение: "Ваше Императорское Величество Всемилостивейший Государь. Искусство живописи в течение трёх столетий составляет главное занятие трёх наших селений..." Далее идёт описание того бедственного положения, в которое попали иконописцы. И просьба: "Просим Ваше Императорское Величество, не дать искоренится среди нас святому искусству иконописания, помочь нам развить и усовершенствовать наше Древнерусское искусство...".[X]

Интересно, что инициатива подачи прошения на имя Императора принадлежит жителям Холуя, а помогал составить обращение В. Г. Георгиевский. Об этом его просил Холуйский волостной старшина Михаил Иванович Зверев. Откликом на призыв иконописцев о помощи стало учреждение Комитета попечительства о русской иконописи, состоящего под непосредственным покровительством Императора НиколаяII. Свою деятельность Комитет начал с заботы о расширении художественного образования. С этой целью в центрах иконописных промыслов: Мстёре, Холуе, Палехе и слободе Борисовке Курской губернии были открыты учебные иконописные мастерские. Главной идеей всего учебного процесса было воспитать иконописца, способного писать икону от начала до конца, владеющего кругозором и знаниями, на много большими, чем простые иконописцы. Возглавил Холуйскую учебную мастерскую выпускник Императорской Академии художеств Е. А. Зарин. Комитет считал очень важным делом создание артелей из иконописцев, окончивших курс обучения. Харламову, как самому опытному в этом деле было поручено образование и заведование артелями иконописцев во Владимирской губернии, с вознаграждением в размере 600 рублей в год. Занимал эту должность Николай Николаевич недолго, обилие заказов не оставляло свободного времени, к тому же возникли определённые разногласия с руководством Комитета. После чего, идея общего руководства артелями иконописных школ одним человеком, больше не поднималась.

В Холуе руководителем артели стал Евгений Алексеевич Зарин. По просьбе местных иконописцев он разработал устав, который был утверждён 12 сентября 1903 года Владимирским Губернатором Леонтьевым. Комитет попечительства о русской иконописи ассигновал 300 рублей на первоначальные нужды по оборудованию артели. Продумана была и система сбыта икон. В Санкт-Петербурге организовали склад икон, по-нашему мелкооптовый магазин. Задачей его было" с одной стороны, доставить человеку, желающему иметь у себя правильно написанную икону, возможность приобрести её за сравнительно недорогую плату, а с другой - избавить кустарей иконописцев от тяжёлого для них посредничества иконных торговцев в деле сбыта произведений иконной промышленности ..."[XI] Здание для этой цели даровал Государь Император. Такую всестороннюю помощь и заботу государства иконописцы Холуя и других иконописных сёл раньше никогда не получали. Хотя на деле было не всё гладко, Зарин неоднократно обращался в Комитет с просьбой о помощи, писал лично академику Кондакову" Никодим Павлович будьте многомилостливы, нельзя ли ускорить обещанное Комитетом пособие. Я не знаю вашего мнения о работах иконописной артели, но знаю, что она работает теперь так, как давно в Холуе не работали. Силы артели подтянуты, взвинчены до последней возможности и я боюсь, что малейшая неудача повлечёт к прежнему - к работе с плеча, к дешёвке, хотя и к кабале подрядчика, но зато верному обеспечению существования. Скорая помощь необходима, чтобы поддержать силы и уровень артели ...".[XII]

В следующем 1905 году дела артели были совсем плохи. Харламов сообщал об этом вице-президенту Академии художеств - графу И. И. Толстому "Артель комитетская (иконописная) в Холуе фактически прекратила уже существование, так как работы совсем нет, а попечитель (Зарин) отказался после конфликта от обязанностей попечителя. Приходили уполномоченные от артели ко мне просить быть у них попечителем. Согласия я пока не дал, хотя и не отказал совершенно: нужно повидаться с Никодимом Павловичем и поговорить об этом. Жалко холуян, все, что произошло я, предсказывал Зарину и Ник. Павл . ...не найдёт - ли возможность Никодим Павлович повлиять на Зарина, чтобы он согласился снова взять на себя попечительство и удержать артель хотя бы с формальной стороны в течение настоящего смутного времени и безработицы?..." [XIII] По-видимому нужные слова и средства для спасения артели были найдены, организация сохранилась. После неблагоприятного периода, ситуация стабилизировалась, артель смогла набрать обороты.

В 1912 году, к трёхсотлетию дома Романовых, под руководством Зарина был расписан собор в Кишинёве, появлялись и другие заказы. Иконописцы в Холуе зарабатывали неплохо, знали себе цену, гордились своим трудом. Местная поговорка гласила "Иконники - священники, и жены их попадьи".

Иконописцы любили красиво одеваться, носили модные сюртуки, галстуки "бабочка", шейные платки с бронзовой булавкой. Вечером, особенно в летнее время, мужчины надев шляпу, с тростью в руках выходили на прогулку вместе с нарядно одетыми жёнами. На каждой улице существовали определённые места, где собирались посидеть, поговорить о том, о сём, причём женщины и мужчины образовывали отдельные компании. Женщины обсуждали наряды, кто лучше одет, кому пора замуж выходить, где жениха работящего найти. У мужчин идёт свой разговор, "...офени плохо платят, исплутовались, хозяева тоже мало денег за образа дают. Вино не крепко, очищают вместо угля извёсткой. Ярмарки стали бедными, железная дорога виновата, провалиться бы ей..." Обсуждали разливы.

Рекордным было половодье 1896 года, в Шуе, тогда, размыло отстойники с отходами после окраски тканей, и рыба в Тезе погибла.

Другое стихийное бедствие - пожар, уничтожил в 1882 году 160 домов, сильный ветер перекидывал горящие остатки кровли с одной стороны реки на другую, огонь захватил Тихвинскую церковь, с колокольни которой упали колокола. Многие тогда разорились, но благодаря ярмаркам, Холуй быстро отстраивался.

Жители села умели зарабатывать на всём, арендой помещений, услугами, сдачей земли под торговые места. Важным, в календаре местных жителей, был престольный праздник, сохранилось описание этих дней "Наступает Семик, девицы завивают берёзку, складываются деньгами, кто, сколько может, и на эти деньги составляют пирушку. Приготавливают для себя стол, который готовят непосредственно сами, пекут яйца, сдобный белый хлеб печётся маленькими булочками и крендельками которые называются здесь «кокурки» и покупают разные лакомства. Наступает храмовый праздник - Троицын день. Во всех местах Холуй освободился от наводнения, как вырос из под земли, утром ударили в колокол, совершается водоосвящение в Троицкой церкви на Литургию в Троицкую церковь приходят с крестным ходом из Борковского монастыря из Тихвинской церкви. Служба совершается собором, по окончанию Литургии крестный ход возвращается обратно, через полчаса времени отправляется служба этого дня вечерня, за которой богомольцы держат в руках цветы или какую-либо зелень, а после службы кидают её в воду…". [XIV]

Много всяческих обрядов существовало в былые времена. Холуй жил своей размеренной жизнью, практически всё население было так или иначе связано с иконописанием. Под конец рабочего дня по улицам то и дело проходили мастера в рубахах и фартуках, в нагрудниках. Одни спешат отдать хозяину написанные или прочеканенные иконы, другие несут ещё чистые доски под роспись. На телеге везут дерева ( так называли доски для икон) левкасчику. А вот гремит целый обоз, доверху нагружённый иконами. В Шую повезли или в Ковров, а там дальше по железной дороге. Учебная иконописная мастерская успешно работала, в артель приходили новые поколения иконописцев.

Революционные предпосылки, конечно, были заметны всем. В Холуе на "введенке" регулярно проходили маёвки, в которых принимали участие и иконописцы. В обществе ожидались перемены, надеялись, что скоро наступит светлое будущее. И никто, наверное, не предполагал, что страна станет воинственно атеистической. Иконопись окажется ненужной. Дело, которым занималось всё население Холуя на протяжении нескольких веков станет запретным.

После революции учебные иконописные мастерские закрылись. Зарин, борясь за сохранение учебного заведения и артели иконописцев, в 1919 году создаёт артель "Рабис" (работники искусства). Организация размещалась в здании иконописной школы, имела четыре отдела. Первый отдел - Холуйские художественно - промышленные мастерские. Художники расписывали металлические подносы, матрёшек и другие токарные изделия. Продолжали в небольших количествах писать иконы. Здесь же проводилось обучение молодых художников. Точных сведений, как и чему, учили, нет.

Однако, не трудно предположить, что Зарин по-прежнему учил живописи и иконописи. Обучали также прикладному искусству, столярному, токарному и слесарному делу. Второй отдел - Учебно-показательная школа строчки и вышивки. Третий отдел - Профессиональный трудовой союз живописцев, иконописцев и других лиц, работающих в изобразительном деле. По-другому его ещё называли Рабочий кооператив работников искусств. Также фигурировало название " Артель древней живописи ". Четвёртый отдел - строчевая артель. Ключевой фигурой во всех подразделениях был Е.А. Зарин, пользовавшийся у иконописцев большим авторитетом. В первые годы после революции невозможно было создать организацию способную долгое время работать стабильно.

Артель "Рабис" в полном объёме просуществовала недолго. С каждым годом писать иконы становилось всё сложнее, кооператив закрылся. Вместо него в 1924 году образовалась артель "Кисти" председателем избрали С. А. Мокина.

Художники расписывали деревянные изделия, темперными красками. Работы продавались плохо, мастера решили подзаработать на промывке и реставрации храмов в селе Мордовское и Лучкино. Власти отнеслись к работе художников резко отрицательно. Артель распалась и об иконописи больше никто не помышлял. Иконы продолжали писать только дома в частном порядке, можно сказать тайно. Бывшие члены артели "Кисти" в 1926 году вступили в Мстёрскую артель, писали коврики масляными красками. В 1931 году в Холуе организуется филиал Мстёрской артели, объединивший 16 мастеров. Руководил филиалом Д. П. Баранов, все художники занимались росписью ковриков.

Пока в Холуе шли поиски, чем и где заниматься, палехское искусство было известно уже всему миру, да и Мстёра делала уверенные шаги в работе над лаковой миниатюрой. Вступивший в 1932 году в филиал К.В. Костерин так вспоминает о первых шагах холуйской миниатюры: "Мне пришлось побывать во Мстёре посмотреть на их первые творческие работы (в миниатюре) и вот тут заставило призадуматься о своём творческом пути. Палех гремит своими произведениями, и Мстёра начинает свои искания, а разве мы, холуйцы не сможем стать на тот же путь. Чувствую, что можем сделать не хуже. Мокин С.А. в это время работал во Мстёре и вот я ему предложил : " Сергей Александрович, давайте, и мы начнём свои поиски". Он разделил моё мнение и мы с ним договорились, я во Мстёре возьму сырьё папье - маше и ты, Сергей Александрович переезжай в Холуй работать. Об этом поставили в известность Д. П. Баранова. Он дал своё согласие, поддержал нашу идею. Приехал в Холуй, рассказал о своих планах начать работу на папье-маше, некоторые поддержали эту идею, а некоторые мастера отнеслись отрицательно. Но не смотря на разногласия мы приступили к поискам своего стиля. Я , Мокин и Добрынин Д.П. изготовили несколько работ. Я написал "С базара", "Колхозный обоз" ..." [XV]

Первые работы были направлены в Москву в Научно - исследовательский институт художественной промышленности, где получили положительную оценку искусствоведов. В частности профессора А.В. Бакушинского, который советовал продолжать опыты в лаковой миниатюре. Одобрение способствовало привлечению к миниатюре новых мастеров В.М. Блинничев, Н. И. Хитин, К. Н. Мокин пробовали свои силы в новом деле. В 1934 году организовалась самостоятельная Холуйская артель, руководителем избрали бывшего иконописца, ученика Н. Н. Харламова Дмитрия Павловича Баранова. Фактически с первых шагов к работе подключился В.Д. Пузанов - Молёв став одним из основоположников лаковой миниатюры Холуя. Артель начала активную творческую деятельность.

В 1934 году в Иваново приезжали Челюскинцы, холуйским мастерам поручили изготовить подарки для героев. В том же году артель успешно выступила на областной выставке. В 1935 году была уже выставка в Москве, на ней представлены: живопись маслом и лаковая миниатюра. Миниатюрные работы понравились, Всекомпромсовет выделил деньги на оборудование и библиотеку. При артели открылась школа бригадного ученичества, но обучали в ней не лаковой миниатюре, а живописи масляными красками. В 1937 году на всемирной Парижской выставке артель получила бронзовую медаль. Несмотря на успехи, миниатюрой продолжали заниматься практически только основоположники. Трудны были первые шаги миниатюристов, труден поиск своего стиля. Долгое время Холуйские художники продолжали работать над росписью ковриков, не желая бросать приносящее хороший доход дело.

Решительный шаг в сторону миниатюры сделали открыв, в 1943 году, Холуйскую художественную профтехшколу, главной задачей которой стала подготовка художников - миниатюристов. Но до окончательной победы над ковриками было ещё далеко. Пришедшие на промысел из профтехшколы молодые художники, писали большей частью живописные коврики, популярность которых оставалась ещё довольно высокой.

В начале 50-х годов коврики перестали продаваться, артель полностью перешла на лаковую миниатюру. Часть художников писали на шкатулках масляными красками, копии с картин Шишкина, Айвазовского, Васнецова и других художников. К слову сказать, группа мастеров писавших маслом на шкатулках, просуществовала до 1985 года, между собой этих мастеров на художественной фабрике звали" маслятами " Период 50-х - 60 -х годов стал решающим в создании стиля Холуйской лаковой миниатюры, заслуга в этом принадлежит второму поколению художников.

Именно они : В. А. Белов, Н. И. Бабурин, Н. Н. Денисов, Б.И.Киселёв, В. И. Фомин, Б. В. Тихонравов и ещё ряд художников, обобщив поиски основоположников, смогли найти то идеальное, которое можно назвать стилем. Поиск стиля холуйской лаковой миниатюры был сложен. Всё зависело от таланта художников создававших первые миниатюры, а также от тех людей, которые направляли эти поиски.

Владимир Андреевич Белов вспоминает" ...в это время появилась смелость писать по чёрному фону. С. А. Мокин в начале поиска своего холуйского стиля, смело использовал чёрный фон. Другие художники чёрный считали палехским, белый фон прозвали мстёрским. Холую оставалось придумывать нечто новое. Но что? Наши корифеи не придумали ничего лучше, как писать по палевому фону и объявить, что стиль, а вернее направление холуйского письма отличается от других только цветом фона. Сейчас это абсурдно, но в то время любое возражение принималось как оскорбление ведущих. В ту пору они утверждали просто: "Палех пишет по чёрному фону, Мстёра по белому, а Холуй по палевому". Просто надёжно, спорить не о чем. Мы молодые, думали по-другому. Палехское письмо будет палехским на любом фоне. Палех отличается не фоном, а своим живописным языком. То же можно сказать о Мстёре, Федоскино и других школах живописи ..." [XVI]

Создавая свой живописный язык и стиль, художники второго поколения были полны энтузиазма. Нужно отдать им должное, они смогли поставить искусство Холуя на один уровень с уже признанными центрами лаковой миниатюры России.

Огромное значение для развития промысла сыграла организация в конце шестидесятых годов, по инициативе директора холуйской художественной фабрики Каморина Анатолия Александровича, молодёжной творческой группы, которую называли ещё "экспериментальной". В то время по-настоящему творчеством занималось только шесть - семь художников, остальные были копиистами. Возглавил творческую группу Владимир Андреевич Белов. Прекрасный художник и педагог он сумел воодушевить молодых, начинающих свой творческий путь мастеров, на поиск новых тем, на раскрытие образов в создаваемых миниатюрах. Работу творческой группы можно назвать отправной точкой в дальнейшем развитии холуйского искусства. Владимир Андреевич говорил : "За творчество надо бороться и бороться, его надо прививать и терпеливо воспитывать! Воспитывать культуру вообще, без общей культуры, ждать чего-то хорошего, дело безнадёжное ".[XVII]

Художественная фабрика постепенно набирала обороты, выпуск высокохудожественной миниатюры увеличивался. Труд художника ценился высоко, в 1966 году Белов В. А. и Денисов Н. Н. были награждены орденом Ленина, Бабурин Н. И. орденом "Знак почёта" Киселёв Б.И. орденом «Трудового Красного знамени» . Такое внимание государства к творческим людям повышало самосознание и авторитет профессии.

В развитии лаковой миниатюры Холуя 70 - е - 80 - е годы стали наиболее плодотворными. В это время больших успехов в искусстве добиваются такие художники как: П.А. Митяшин , А.Н.Сотсков, Н.М.Лапшин, Н. Шубин, В. А. Ёлкин, А .А . Морозов, В. Н.Седов, Н.М.Швецов , Б. В. Харчев, А.А.Смирнов, В.С. Бабаев, братья Веселовы. На промысле появилась группа художников получивших образование в Москве: Милюшина Т. Л., Печкина И. С., Пантелеймонова Н., Панова Е. Б. и закончивший Ивановское художественное училище Теплов С.

Новым, в искусстве Холуя, становится активная работа над поиском новых решений в области декоративного панно. Теоретиком направления был В. А. Белов он считал : "Панно это вид декоративной живописи, которой принадлежит будущее. Панно требует другого изобразительного языка, нежели миниатюра. Возможностей у панно больше чем у миниатюры и оно более современно, чем она. Миниатюра достигла своего потолка, дальше остались только перепевы прошлого, а это уже ремесло, а не творчество, что многим не приносит радости созидания. На мелочи не видно художественных образов... Панно же искусство образов".[XVIII]

Молодые художники подхватили идеи учителя, появляется целый ряд очень интересных работ, прежде всего у Митяшина П. А. , Морозова А. А. , Ёлкина В.А. и других мастеров. Сейчас оглядываясь назад понимаешь, что это был самый благоприятный период для творчества. На предприятии существовала отлаженная система, работали четыре бригады копиистов и большая творческая группа, попасть в которую было престижно. Самое главное существовал устойчивый спрос на лаковую миниатюру, большая часть продукции шла на экспорт.

Очень важную роль играл Научно исследовательский институт художественной промышленности, имевший в своём штате искусствоведов. Те, в свою очередь, регулярно приезжали в Холуй с лекциями и беседами, писали о художниках статьи и книги. В это время была издана книга Соловьёвой Л.Н. "Холуй, лаковая миниатюрная живопись", это обстоятельный труд в котором рассматривается три поколения холуйских художников, внимательно анализируется творчество каждого мастера.

Много внимания уделял Холую известный искусствовед Коромыслов Б.И. Часто бывала здесь Людмила Константиновна Розова, автор одной из лучших книг о промысле. Тогда некоторыми художниками внимание института воспринималось как вмешательство в дела промысла, сейчас, когда нет ни института, ни искусствоведов, кроме оставшейся практически в одиночестве Пироговой Л. Л., смотрится всё по-другому. Институт кроме всего делал закупки лучших творческих работ, попасть в его коллекцию, было почётно и приносило неплохой доход. Производил закупки музей искусства Холуя и другие музеи, столичные и областные. А также магазин "Берёзка", художественные салоны, магазины сувениров, везде миниатюра имела спрос.

Художественный совет предприятия за одно заседание принимал не один десяток работ. Требования к творческой миниатюре предъявлялись очень высокие. Споры об искусстве порой достигали повышенного градуса напряжённости, молодые художники обижались, считали несправедливыми замечания старших. Пётр Андреевич Митяшин вспоминает : "Художественный совет придирчиво относился к поискам молодых художников, доказывать свою правоту им было не так - то просто. В заседаниях совета принимал участие, находясь уже в преклонном возрасте, один из основоположников холуйской миниатюры К.В. Костерин. Задиристая молодёжь между собой посмеивалась над его замечаниями. И только спустя несколько лет я понял насколько он был прав."[XIX]

Творческая группа хоть и состояла из людей разных по характеру и темпераменту, была довольно дружной. К ним часто заходили художники старшего поколения, смотрели незаконченные ещё миниатюры, подсказывали. Вспоминали минувшие дни, рассказывали об истории села. Такое общение объединяло , тем самым сохранялась преемственность поколений. Долгое время руководил холуйской художественной фабрикой Анатолий Александрович Каморин, при нём построены новые корпуса художественных мастерских, жилые дома для художников, модернизировано производство, изданы книги.

Главным художником работал Борис Кириллович Новосёлов, его стараниями качество работ массового цеха было всегда на самом высоком уровне. Фабрика с успехом участвовала на многих отечественных и международных выставках. Творческая группа стала многочисленной. Всё больше художников-миниатюристов добивалось значительных результатов в творчестве.

Но для того, чтобы вступить в Союз художников России, приходилось обращаться в Палехскую организацию. Все выставкомы, художественные советы, организационные мероприятия, проходили в Палехе. В создавшейся ситуации назрел вопрос о создании собственного отделения Союза художников. Сколько сил, энергии и времени было потрачено для осуществления этой мечты, перечислить невозможно. Писались письма, встречались с чиновниками, доказывали свою правоту и необходимость самостоятельности и вот 18 - февраля 1988 года свершилось, холуйское отделение общественной организации "Союз художников России" приступило к работе. В скором времени у союза появилось своё здание на правом берегу Тезы. Всем миром отремонтировали его, вставили окна, поправили двери, что надо укрепили, покрасили, сделали систему отопления. В этом доме проходили художественные советы, выставкомы, встречи гостей, юбилеи художников.

Первым председателем холуйского отделения стал Митяшин П. А. Появление новой организации в Холуе не все приняли с восторгом. Художественная фабрика разом потеряла свои лучшие творческие силы. Период разногласий продолжался около двух лет, затем всё успокоилось.

В конце 80 - х начале 90 - х годов активно заявляет о себе четвёртое поколение художников. Среди них Живностка В., Грачёв Е., Девяткин С., Захаров С., Дмитриев С., Комаров М.,Блинов В., Никонов Л ., Галда Н.

Оговоримся , что деление на поколения носит условный характер, возможно кто то не согласится с тем, что его отнесли к другому поколению. Об этом можно поговорить отдельно.

Художникам: Бабаевой Л., Добрину Е., Добриной А.Н., Бабаркину А., Колесову В. в 1994 году было присвоено звание "Народный-мастер". В целом для нового поколения художников характерно более свободное отношение к традициям промысла, они раскованы в своих поисках. Не боятся разрушать сложившиеся догмы. Новый взгляд на традиции и роль художника, не являются особенностью только Холуя, такая тенденция затронула все лаковые промыслы.Политические процессы происходившие в стране, смена образа мышления, идеологии, затронули все сферы деятельности в том числе и искусство.

С открытием границ лаковая миниатюра стала пользоваться повышенным спросом. На рубеже веков произошли кардинальные изменения повлиявшие на весь дальнейший ход событий. Холуй наводнили торговцы, скупающие миниатюру большими партиями, платили неплохую цену, меняли шкатулки на колбасу, телевизоры и видаки, могли привезти всё что угодно. Никакого особенного качества не требовалось, на шкатулках появлялись герои мультфильмов, что закажут то и писали. Рынок стал диктовать и хозяйничать на промысле. Художники поспособнее - изображали "новых русских" в бане, в машине, на коне. Одобрение художественного совета на это не требовалось. Миниатюру стали писать где угодно и кто угодно, постепенно подделка наводнила рынок. Иностранцы покупали её из-за более низкой цены, а через год шкатулки разваливались, "живопись" трескалась.

Английская писательница Черри Гилкрис купившая в Холуе дом и ставшая одной из организаторов общества "Друзья Холуя" написала путеводитель для коллекционеров "Русская лаковая миниатюра". Это своего рода пособие для иностранцев, как и где, покупать миниатюру в России, чтобы обезопасить себя от подделки. Но разве можно справиться с таким мощным потоком контрафактных изделий, борьбу с подделкой мы и сейчас проигрываем. Особенно тяжело приходится предприятиям, таким как художественная фабрика. После того как пост директора фабрики покинул Анатолий Александрович Каморин, его сменил Чиркин В.А., дело шло неплохо но коллективу хотелось большего. Разногласия достигли предела в результате, Владимир Александрович Чиркин ушёл с фабрики и организовал в 2004 году новое, прекрасно оснащённое современным оборудованием производство ООО "Русская лаковая миниатюра".

С этого момента в Холуе стали работать две организации, выпускающие лаковую миниатюру. На холуйской художественной фабрике менялись директора, форма собственности и название, но стабильности не было, число работников неуклонно сокращалось, существовала опасность закрытия фабрики. С приходом на производство в 2008 году в качестве директора Кузнецова Дмитрия Евгеньевича, появилась надежда на лучшие времена. Новому директору удалось стабилизировать ситуацию. Фабрика вступила в Ассоциацию народные художественные промыслы России, строятся планы на будущее. Положение дел не простое, в последнее время всё большее художников миниатюристов переходят на иконопись и храмовые росписи. Причина носит экономический характер, на икону есть спрос, а на лаковую миниатюру он падает. Профессия художника - миниатюриста стала не престижной. Самым молодым художникам, серьёзно занимающимся этим видом искусства, сейчас в районе пятидесяти лет. Впервые произошёл разрыв между поколениями. В начале века должно было появиться пятое поколение художников Холуя, но в ожидаемом объёме его нет.

На художественной фабрике существует творческая группа, в неё входит ряд молодых художников, однако интенсивность творческого процесса по сравнению с прежними годами низкая. Есть художники, работающие на промысле отдельно от художественной фабрики. В своих домашних мастерских трудятся семейные пары: Копиенко Александр и Ольга, Архиповы Михаил и Екатерина, Власовы Евгений и Светлана, Потурайко Владимир и Лариса. Каждая семья имеет свой художественный почерк и тематические предпочтения. Кроме них можно назвать ещё ряд талантливых художников работающих самостоятельно. Например, Алёна Шачкова (Абрамова), которая при прежней системе и оценке творческого труда, могла-бы добиться больших результатов. Но работа над случайными заказами и без должной оценки художественного совета не позволяет молодым мастерам создавать выставочные произведения искусства, их талант распыляется.

Проблема эта системная, такая ситуация на всех лаковых промыслах. Возникает вопрос что делать? Точного ответа на него пока нет. Сегодня положение дел в чём-то схожее со временем столетней давности. Миниатюру необходимо спасать, как в своё время спасали иконопись. Нужно создавать условия для группы молодых художников, заинтересовывать их материально, работать с ними. Помогать в творчестве, пока ещё есть художники способные на своём опыте преподать уроки высокого искусства. Без государственной помощи здесь не обойтись. Определённые надежды сейчас возлагаются на Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства. Заведующая отделом лаков музея Пирогова Людмила Леонидовна, в последние годы, организовала ряд очень интересных выставок. Её авторству принадлежат книги, в которых анализируются современные тенденции в области искусства лаковой миниатюры России. Внимание со стороны искусствоведа к творчеству художников Холуя имеет огромное значение и стимул к дальнейшему творчеству. Все мы понимаем, что искусство лаковой миниатюры не должно погибнуть, оно прочно вошло в сокровищницу мировой культуры. Нужно с оптимизмом смотреть в будущее и делать всё возможное для сохранения и развития этого замечательного искусства.